Об этом интервью было объявлено, как об уникальной возможности проникнуть в мир Майкла Джексона. Так оно и есть. Майкл Джексон позволил Мартину Баширу наблюдать за своей жизнью на протяжении восьми месяцев, очевидно, находясь в неведении относительно того, что Башир это чрезвычайно въедливый журналист со своей собственной манерой задавать вопросы. В итоге то, что во время их первых встреч Майкл был обезоруживающе приветлив, открыт и доброжелателен, не сыграло никакой роли, так как ничто не могло бы остановить Башира в его стремлении открыть людям глаза на «тревожащие» аспекты жизни Майкла. Итак, нам представилась возможность увидеть Майкла Джексона таким открытым и искренним, каким, вероятно, мы его еще никогда не видели, а к концу программы, - более раздраженным и огорченным, чем когда бы то ни было. Поклонники артиста, посмотрев это интервью, испытают смешанные чувства. Возможно, для кого-то будет неожиданностью понять, что они не так уж хорошо знали Майкла Джексона, как им казалось. А кто-то, как, например, я, увидит именно то, что предполагал.
Для меня все сводится к вопросу о правде и лжи. Наверное, наибольшим потрясением для некоторых фэнов станет то, что Майкл пару раз солгал, отвечая на вопросы интервью. Но если целиком сконцентрироваться на этом аспекте, можно упустить нечто очень важное: даже говоря неправду, Майкл абсолютно искренен. Он позволил себе немного соврать, говоря о вещах, которые не являются наиважнейшими вопросами человечества. Речь шла о его частной жизни (это был вопрос о его внешности и первый из вопросов о матери Принса Майкла младшего), и Майкл был явно растерян и, судя по всему, не ожидал, что его будут пытать подобным образом.
Хотел бы я, чтобы Майкл говорил об этих вещах более открыто? Конечно. Рассержен ли я на него за то, что он поступил иначе? Вовсе нет. Я скорее хотел бы знать, как случилось, что рядом с Майклом не оказалось никого, кто объяснил бы ему, что эта программа совсем не будет похожа на интервью Опре Уинфри. Это более жесткий вариант интервью Дайан Сойер. Интервью с Баширом должно было удовлетворить интерес публики ко всякого рода интимным подробностям чужой жизни. Оно было построено таким образом, чтобы в начале Майкл мог открыться навстречу Баширу, полазить с ним по деревьям, поговорить о своем детстве, и все для того, чтобы в финале Башир нанес последний удар. Но сердиться на Майкла за его наивность и искренность, - искренность, которая по иронии судьбы привела к тому, что Майклу пришлось солгать просто оттого, что он был смущен и растерян, - значило бы продемонстрировать недостаток понимания. Таков Майкл. Он и в жизни отказывается открыто отвечать на вопросы, которые, по его мнению, касаются только его самого и никого больше. На протяжении многих лет я не раз общался с друзьями Майкла и теми, кто работает с ним, и никто из этих людей, даже самые близкие, не заводит с Майклом разговоров о его внешности. Я не говорю уже о том, что это просто нелепо, - зацикливаться на данной стороне его жизни, когда Майкл, вне всякого сомнения, может рассказать немало интересного.
Вы поймёте критический момент всей проблемы, если сравните реакцию Майкла на эти вопросы с той темой, на которой, в своей неутолимой охоте на педофилию, сфокусируется мировая пресса. Майкл всегда с большой радостью говорит о своих отношениях с детьми.
Во время первых сцен с Гэвином, отважным 12-летним мальчиком, который победил рак, Майкл отдавал себе отчет в том, какой образ закрепился за ним в глазах людей, но, тем не менее, не пытался прервать рассказ Гэвина об их дружбе. Более того, Майкл подтвердил тот факт, что Гэвин иногда спит в его комнате. Даже во фрагменте интервью, отснятом в Майами в 2003 году, когда Майкл был явно рассержен и чувствовал, что Башир обманул его доверие, он не захотел «подправить» эту историю, чтобы удовлетворить своих критиков. В отличие от вопросов о форме своего носа и о сложных взаимоотношениях с матерью своих детей, на вопрос об отношении к детям Майкл всегда отвечает честно. Да, говорит он, дети (и не только мальчики, что является всего лишь плодом бурной фантазии таблоидов) спят в его постели, если им хочется. Нет, никаких действий сексуального характера с его стороны. Рассказ Майкла о сказках на ночь и горячем молоке показался мне до боли искренним, и в нем абсолютно не было ничего дурного. И тем более несправедливым кажется то, что часть программы, в которой Майкл пытается сопротивляться агрессивной манере Башира задавать вопросы, будет использована некоторыми представителями прессы как показатель того, насколько он, как человек, «вызывает беспокойство».
Сколько раз можно произносить эпитет «тревожащий» на протяжении одного вечера? Или английский Мартина Башира настолько беден, что ему приходится то и дело прибегать к этому клише? И что заставило Башира постоянно возвращаться к одному и тому же вопросу так, словно он не решался заговорить о нем напрямую? Мы все видели мальчика, который был болен раком и думал, что скоро умрет. Мы знаем, что он много времени проводил с Майклом. Мы знаем, что они спали в одной комнате и, возможно, в одной постели (больше всего меня рассердило то, что Майкл почувствовал себя обязанным объяснить, как будто он находится в зале суде, где именно они спали). Почему подобные вещи могут «вызвать чье-либо беспокойство», если только сам Башир не верит, что Майклу Джексону нравится заниматься сексом с 12-летними детьми, больным раком? Намеки и двусмысленности могут говорить лишь об одном, либо они произносятся просто так, без особой надобности. Я думаю, что тут имеет место второй случай.
Если Баширу кажется, что Майкл Джексон состоит в сексуальных отношениях с 12-летними раковыми больными, почему бы ему не набраться смелости и не спросить об этом прямо? Если он наоборот так не считает, зачем прибегать к дешевым журналистским приёмчикам, чтобы заставить людей поверить в то, во что он сам не верит?
Та категория людей, которые считают себя правыми, может предложить собственные аргументы в ответ на то, что было сказано выше. Дело не в том, говорят эти люди, головы которых забиты статьями из «Daily Mail», что Майкл на самом деле занимается сексом с 12-летними детьми, больными раком. Проблема в том, что он живет в мире собственных фантазий, который никак не связан с реальностью (реальность это войны, ложь и пренебрежение нормами морали) и что, таким образом, его нужно заставить осознать всю степень ответственности, которую несет он, человек 44-х лет, когда речь идет о благополучии наших детей. Мы не утверждаем, что он совершает нечто противозаконное, говорят «правые», просто ему нельзя доверять детей. Можно, - вот, что я могу на это ответить. Доверьте ваших детей этому человеку, и они узнают о системе убеждений, в корне отличающейся от невежественной истерии, которой подвержено современное общество в вопросе насилия над детьми. Мы все одержимы темой сексуальных отношений с малолетними. Газеты полны историй на эту тему. Люди выходят на улицы, протестуя против подобных преступлений. Первые страницы газет пестреют подробными сообщениями о людях, которые охотятся на малолетних жертв. Мужчины, гласит обывательская мудрость, не должны находиться в одной комнате (а уж тем более в спальне!) с детьми, если эти дети не их собственные. Все, что этим людям нужно, это вступить с детьми в сексуальные отношения.
Майкл – жертва людского страха и испорченности. Многочисленные исследования показали, что большинство случаев совращения малолетних происходит в доме, где живет ребенок, а в качестве растлителя выступает один из членов семьи, кто-то из знакомых или опекунов ребенка. Так или иначе, нет абсолютно никаких оснований культивировать в сознании людей образ огромного, скрытого от глаз мира, который населяют подозрительного вида незнакомцы, мечтающие залезть в нижнее белье к вашему ребенку. Да, подобные вещи случаются, и это ужасно. Но если бы малая толика тех усилий, которые общество обращает на то, чтобы создать атмосферу страха, была направлена туда, где на самом деле имеет место насилие над детьми, возможно, мы жили бы в гораздо более благополучном и счастливом обществе. Когда нелепый эпизод с Майклом, свесившим ребенка за перила балкона, попал в центр внимания мировой прессы, сколько детей на самом деле подвергались опасности в собственном доме? Пока Гэвин, крепко держа Майкла за руку, говорил о том, как Майкл помог ему собраться с духом, когда он страдал от рака, сколько таких же 12-летних действительно подвергались насилию у себя дома, в то время, как мудрецы, работающие в средствах массовой информации, недовольно качали головами?
Майклу нечего скрывать, когда речь заходит об этой стороне его жизни, не затрагивающей тему пластических операций, и, как мне кажется, именно эта открытость «тревожит» обывателей. Невзирая на двусмысленные заголовки и претензии на психоанализ (даже Фрейд перевернулся бы в гробу), я рад, что Майкл по-прежнему с истинной прямотой способен говорить о том, как важно демонстрировать детям свою любовь, и это несмотря на то, что произошло в 1993 году. Это одна из причин, по которой я им восхищаюсь.
Другая причина это его музыка. Конечно, нас не должно удивлять, что журналист не захотел уделить должное внимание музыке этого легендарного артиста. Мы также не знаем, сколько отснятого материала осталось лежать на полу монтажной. И, тем не менее, неужели зрителю стало бы скучно, если бы нам дали услышать больше о творчестве Майкла? Если бы Башир хотя бы на десять секунд отвлекся от вопроса о том, как Майкл посмел изменить форму собственного носа, так ли уж разочарована оказалась бы публика? Люди купили достаточное количество записей Майкла Джексона, чтобы обеспечить ему тот стиль жизнь, который так «тревожит» Башира (как смеет человек тратить собственные честно заработанные деньги на воплощение в жизнь своих фантазий?!). Продукции с именем Майкла Джексона было куплено больше, чем аналогичных вещей, носящих имя какого-либо другого артиста, когда бы и в какой бы стране мира он ни жил. Неужели никому из покупателей неинтересно было бы узнать что-то еще, кроме того, как Майкл делает лунную походку или где он написал "Billie Jean”? Разве эти вопросы не стоили того, чтобы попытаться получить на них ответ, или, если это было сделано, разве они не стоили того, чтобы войти в окончательную версию программы?
Я не знаю, как получилось, что Майкл Джексон достиг такого периода в своей жизни, когда в его распоряжении не оказалось подходящего средства для того, чтобы защитить свою необычную личность от чужих предрассудков. Тем не менее, я рад, что он остался верен своим убеждениям, и что когда речь заходит о вещах, в равной степени важных для Майкла и для всех нас, он неизменно старается быть открытым и честным, даже если его, что было очевидно в конце программы, подвергают самому настоящему допросу.
В статье, которую Мартин Башир написал для Sunday Times 2-го февраля 2003 года, говорится, что хотя он и рад был провести так много времени с Майклом, для него «станет облегчением покинуть Невэрленд и вернуться к относительно нормальной семейной жизни, трем собственным детям, которые были зачаты естественным путем, и воскресным путешествиям в Сейнсбери». Что ж, думаю, для Майкла это тоже было облегчением. Пусть Башир живет своей безобидной и такой нормальной жизнью. Мне не кажется, что Майкл или кто-либо еще могли бы с уверенностью сказать, насколько лучше та жизнь, которую ведет Башир. Не существует никаких доказательств того, что образ жизни Майкла Джексона наносит кому-то вред; напротив, есть достаточно свидетельств того, что он помогает многим обездоленным людям. Больше всего в передаче «Жизнь с Майклом Джексоном» мне понравилась сцена, где Майкл, окруженный толпой ребятишек, идет по мосту в Невэрленде. И пусть попробует кто-нибудь усмотреть в этой сцене нечто двусмысленное; в противном случае, что-то не в порядке не в Майкле, а в вас самих. Если подобные вещи настолько задевают Башира, что ему не терпится вернуться к нормальной жизни, прекрасно. Каждому свое. А я тем временем могу просто порадоваться тому, что Майкл по-прежнему с нами и делает то, что считает правильным. И ни перед кем не оправдывается.
|
2044
